Итак, в 1897 году англичанин Брэм Стокер написал роман о Дракуле. Через сто лет в Японии вышла первая серия манги Коты Хирано, а в 2001 на студии GONZO сняли аниме-сериал, где главным героем был тот же самый персонаж. Разумеется, он имел другой облик, враги, оружие, привычки, место и время проживания. Но он был всё тот же. К слову сказать, Лестат, известный клон Дракулы, по сути мало чем отличался от оригинала. И в одной из великолепнейших актёрских трактовок Гэри Олдмана сохранились главные черты. Что-то там было в глазах. Что-то таилось в улыбке. Особые манеры? Аура? Можно бесконечно долго блуждать в дебрях психоанализа, пытаясь объяснить, почему во второй половине XX века вампир является столь знаковой фигурой. Но нельзя не признать, что «Хеллсинг» стал феноменом не только в среде отаку. И для этого были все основания.

Во-первых, необходимо отметить традиционную для последнего десятилетия инверсию – вампир начал охотиться не на людей, а на себе подобных монстров.
Да, на первый взгляд всё банально: Алукард – вампир на службе организации, основанной тем самым первым охотником на вампиров. В составе «Хеллсинга» есть и обычные спецназовцы, и непревзойдённые воины на пенсии, как дворецкий Уолтер. Стараниями Алукарда со временем появился ещё один вампир, впрочем, девица оказалась со странностями: долгое время категорически отказывалась вести себя как рядовой кровосос…

Не столь важно, что вампиры стали убивать других вампиров – в конце концов, это можно легко списать на эффект психологической компенсации у авторов, которые предпочитают возиться с «хорошими ребятами», да и продюсеры с их представлениями о том, чего желает публика, сыграли не последнюю роль. Но всё дело в том, КАК вампир-охотник воспринимает себя в качестве героя.

Можно заламывать руки и рыдать, тоскуя о том, что ты не человек – так или иначе этим занимается и Ди, и Блейд, и другие. Для них собственная кровожадная чудовищность – крест и проклятие. «Пожалейте меня, я монстр» – и, слыша это, хочется предложить: «Махнёмся, не глядя»! У Алукарда, главного героя, звезды и сокровища «Хеллсинга», не то чтобы мыслей таких не возникало – да он голову оторвёт любому, кто заподозрит его в подобных упаднических настроениях!

Алукард наслаждается своим вампирством, своей властью и неуязвимостью. Именно поэтому он с таким удовольствием позволяет расстреливать себя или разрывать на куски, чтобы потом победоносно воскреснуть. И мазохизм тут ни при чём, сколько бы ни шутили по этому поводу. Просто собственная неуязвимость – одна из сторон его сути, и ему нравится использовать эту способность, потому что любит себя таким, каков он есть.

Понять себя и научиться себя любить – большинство героев большинства аниме идут к этому или только пытаются ступить на эту дорогу, как хрестоматийный Синдзи Икари из «Евангелиона». Ничего сверхъестественного, в массе своей аниме ориентировано на подростков, а уж для них самоидентификация – проблема номер один на много лет.

Именно эти вопросы о смысле жизни мучительно решает свежеукушенная вампирица Виктория Целес, и на фоне её душевных метаний ещё ярче сияет поразительная самоуверенность Алукарда. У него с пониманием себя любимого всё в порядке. Ему даже не нужно доказывать, что он самый лучший – и в этом его следующее отличие.

Как правило, охотники-вампиры знают о своём непоследнем месте в «табели о рангах». Они сильнейшие, но им от этого не легче. Полные мрачной одержимости бороться со злом, они воспринимают свой высокий статус всего лишь как подспорье в своей вечной войне, «покой нам только снится».

Алукард своим всесилием гордится, он им наслаждается, он от него попросту тащится! Он на полном серьёзе воспринимает себя как идеального вампира и не жалеет времени для того, чтобы покритиковать очередного противника за отсутствие вкуса и стиля. И страдает от другой причины: «Я ж такой великий, я ж их всех одним мизинцем – мне ж теперь так скучно»!

Пренебрежительная брезгливость, скука и ироничное отношение ко всему происходящему с проблесками надежды при виде более-менее стоящего врага – и разочарование, когда оказывается, что это ещё один слабак – вот его обычное состояние. Отсюда такое трепетное, едва ли не нежное отношение к ватиканскому священнику отцу Александру, который старательно охотится на Алукарда, потому что тот, во-первых, вампир, а во-вторых, принадлежит к организации «Хеллсинг» и Ордену Королевских Протестантских Рыцарей.

Наверное, мало кто помнит, что яростная вражда между католиками и протестантами началась с любвеобильного короля Генриха VIII, основавшего англиканскую церковь, и окончательно оформилось во времена Порохового Заговора, Гая Фокса и гонений на папистов. В «Хеллсинге» охотники из Ватикана – не более, чем враги второго сорта, путающиеся под ногами и вставляющие палки в колёса. Но отец Александр оказывается крепким орешком, так просто не сдаётся, чем и радует утомлённого сплином вампира. Как говорится, «всё, что тебя не убивает, делает тебя сильнее», но в данном случае было бы вернее сказать: «Всё, что не может убить Алукард, помогает ему не скучать».

Но «Хеллсинг» больше, чем пародия на вампирские боевики, как и Алукард не просто ещё одно чудовище на службе у человечества и уж ни в коем случае не борец со злом. Для Алукарда вообще существуют две стороны: он сам и все остальные – зрительный зал, с нетерпением ожидающий появления всесильного монстра. Люди, упыри, зомби и прочие твари – лишь средство развеяться. Откровенный эгоизм да ещё при такой харизме не могли не сделать Алукарда столь популярным вампиром.

Наслаждаться своим всесилием – характерная черта «киношных» злодеев. Но в Алукарде нет нелепого желания уничтожить весь мир или захватить власть над вселенной, из-за которого многие сиятельные мерзавцы смотрятся идиотами. Выходит, главное, что Алукард сохранил от своего «предка» – это чувство собственного достоинства и самодостаточность. И ни капли уродливого властолюбия. Даже без мизантропии: не сказать, что он ненавидит людей, он их просто не очень понимает да и не стремится к этому. Впрочем, надо ли понимать еду?

Но есть ещё одно отличие, которое способно выделить Алукарда из галереи многочисленных и разнообразных дракул. Леди Интегра – человек, которого он по-настоящему уважает, и, возможно, которого он действительно хотел бы сделать равным себе. Хозяйка монстра, что подразумевает гораздо более глубокие отношения, чем влюблённость.

Здесь необходимо вспомнить о происхождении «Хеллсинга» и японском понимании долга и обязательств. Как говорит сам Алукард, «у каждого монстра должен быть хозяин». Поразительно, но зависимость от человека, причём зависимость, переданная по наследству (леди Интегра стала хозяйкой вампира вслед за своим отцом), никак не принижает всесильного вампира, напротив, наполняет смыслом многие его поступки.

В аниме никак не объясняется, каким образом семья Хеллсингов получила власть над Дракулой. Но хватает логических обоснований – и они кроются прежде всего в характере Алукарда.

Очевидно, что он скучает на своей «службе», но порой встречаются более-менее сносные противники, которым почти удаётся его убить. Отец Александр то и дело выскакивает, как чёрт из табакерки. Есть старый соратник Уолтер – и с оружием поможет, и беседой развлёчет. Есть леди Интегра, вокруг которой можно ходить, истекая слюнками… Есть тормозная, но старательная Целес, её можно поучить жизни и поглумиться в своё удовольствие… Но что бы он делал в своём трансильванском замке? Ходил бы по потолку и грыз дверные косяки, покрываясь плесенью от сплина? В манге рассказывается, а в аниме подразумевается, что в те далёкие времена, когда ныне покойный отец Интегры был жив, а Уолтер был стройнее и гибче, Алукарду было веселее.

Получается, что как «Хеллсингу» удобно иметь в качестве козырного туза могущественного вампира, так и Алукарду вовсе не тягостно работать на людей. Тем более, что не только донорской кровью потчуют, но и свежатинки перепадает. Взаимовыгодное сотрудничество – и обе стороны не страдают сентиментальностью и не скрывают своих истинных мотивов. В самом деле, редкая (убийственная) честность.

Коснувшись содержательной и смысловой стороны сериала, нельзя забывать о других не менее важных составляющих. Стильную и мрачную графику отличает пристрастие к красному и чёрному. В «Хеллсинге» хватает сцен и кадров, напрямую отсылающих к манге – особенно касается моментов появления Алукарда, поединков и его жутковатых воскрешений.

Особое значение приобретает отличный ритмично-мистическй саундтрек Ясуси Исии, дополняющий ключевые сцены, создающий настроение и атмосферу, сливающий воедино пафос и иронию.

Также следует отметить сэйю Дзёдзи Накату, чей глубокий запоминающийся голос великолепно выражает все пропасти и вершины алукардовского самодовольства, высокомерия и гордости за себя, великого и ужасного.

Возможно, ответ кроется именно в этом: если герой настолько любит и ценит себя, окружающим не остаётся ничего другого, кроме как полюбить и оценить его с той же силой. Алукард воплощает ту мысль, что настоящее добро должно быть с такими кулаками и с такими зубами (и пистолетами!), чтобы страшно стало всем и сразу. Он и в самом деле идеальный вампир, а «Хеллсинг» не просто культурный феномен – это уже что-то вроде магии.